Катрина - Страница 42

Вы спрашиваете у нас, содружества Дискавери, каким будет будущее? Или же вы и так это знаете? Да, верно, каждый из нас, представляет его по-своему — и каждый уверен в правоте своих представлений. Однако все как один ошибаются… Люди конца восемнадцатого века и представить не могли, как изменится мир к концу девятнадцатого. В свою очередь, в начале двадцатого люди верили, что в конце века танки станут величиной с поместье, а крылья винтовых самолетов станут затмевать небо…»

Рива

Рива смотрел на битву, в буквальном смысле разгоревшуюся перед глазами, обалдело и потрясенно. Ночь вступила в свои неоспоримые права и погрузила материк Айдахо в кромешную, без сияния звезд и спутников, тьму. Пламя огней казалось живой субстанцией, пожирающей остатки базы и освещающей стадион каким-то неестественно-потусторонним сиянием. Впрочем, глядя на беснующегося демона, Рива был склонен верить в существование ада и горящих в нем человеческих душ. Фарк был самим воплощением злобной и беспощадной огненной стихии. Вот он стоит, объятый пламенем, а вот он вспыхивает так, что затуманиваются визоры, и он уже в виде облака чистого огня, летит на другой конец стадиона, и из яростно ревущего огня рядом с эльфийкой проявляется облик пламенеющего гиганта. Его руки пытаются добраться до нежной шеи, но сама Найта, хоть и не обладает способностью сверхбыстрого перемещения, уклоняется почти мгновенно. На фоне огненной горы она похожа на живущую в реке маленькую, неуловимую змейку. Она пытается рубить наотмашь, но демонические когти отражают удары не хуже стальных балок. Изо рта Фарка, словно из первоклассного огнемета, вырывается струя пламени, но эльфийка отпрыгивает и мечется в тень, грациозно избегая голодных языков огня. Чтобы угнаться за ней, демону вновь приходится воплотиться чистой стихией и оставить за собой след будто бы огненной колесницы. В следующий момент Найта, раздобыв где-то большой, не по размеру, пистолет,

стреляет материализовавшемуся демону в грудь, а Фарк обагряет когти её кровью…

«— Некоторые возразят и скажут, что будущее можно предсказать, опираясь на прошлое и отталкиваясь от настоящего, — вещал диктор, показывая ряды фотографий из далеких времен, — но это эфемерно. Даже просвещенные в технологическом плане люди конца двадцатого века все как один ошибались в своих предположениях о будущем. Ошибались даже лучшие фантасты того времени, придумавшие такие хиты, по которым Планета-Голливуд ставит фильмы и сейчас. Например, сочинивший космических тараканов, сражающихся со Звездным десантом, считал, что и спустя тысячелетие для определения курса космического корабля капитаны и навигаторы будут пользоваться логарифмической линейкой.

Но уже через двадцать лет, практически никто не помнил о существовании такого предмета! В противоречие известной поговорки история учит нас тому, что будущее непостижимо. Мы живем в эре, оторванной от других не только выпавшими из хронологии годами, но и колоссальным техническим отрывом. И все же даже мы назовем глупцом того, кто поучает других, утверждая, как на самом деле было, есть и будет… Мы лишь можем нарисовать один или сто из бесконечного множества вариантов…»

Рива

Рива наконец выдохнул — он не знал, сколько стоял вот так, позабыв дышать. Эльвийка и демон, не обратив внимания на взаимно нанесенные ранения, вновь крутились в сумасшедшей пляске огня и стали.

Полыхало уже всё поле, и горели вроде бы и несгораемые спинки сидений трибун. Фарк оставлял за собой огненный след и с корнем выворачивал подвернувшиеся скамьи. Он был зол, он ревел громче пламени танцующей вокруг… Найта же, легко перескакивая с перил и ограждений на поле, казалось, не приминала под собой и травинки. Её невероятно длинные прыжки были грациозны, а равновесие, с которым она держалась всю битву, — идеальным. Демон полыхал ярко, так что незащищенный человеческий глаз не мог смотреть в его сторону, Найта быстрая, как тень, перетекала с одного места на другое. Проворно и неуловимо — демону никак не удается заграбастать её своими лапищами. Риве начало казаться, что бой будет продолжаться вечно, но демон все же исхитрился поймать Найту в полете. Уцепившись огненной рукой за её лодыжку, он с разворота швырнул женщину о металлический бордюр, разделяющий трибуны и поле. Тяжело ударившись головой, она отлетела от преграды и упала без движения.

— А я предлагал тебе сдаться, девочка, — прогремел Фарк. — Может быть я тебя и не пощадил бы, но избавил от этого унижения… Он сделал еще один шаг к поверженному врагу и замер, частично изумленный, частично парализованный болью.

Женщина в красном доспехе, только что бездыханно лежавшая в нескольких метрах у его ног, стояла перед ним в полный рост, обеими руками держа перед собой рукоять огромного меча насквозь пронзившего его грудь. Должно быть, Фарк еще надеялся, что она отступит от нестерпимого жара, идущего от его тела, но проклятая эльфийка смотрела на него не мигая. В глазах стоял лед, который медленно гасил пламя, покрывающее его тело, словно панцирем. Когда огонь почти иссяк, демон рухнул на колени и из последних сил попытался дотянуться до неё рукой. И тогда она одним слитным движением выдернула из его груди меч и снесла голову, словно та держалась не на бычьей шее, а на каком-то тонком прутке.

Фонтан крови взлетел на несколько метров, и Рива, стоящий высоко на трибунах, вздрогнул и попятился, будто боясь запачкаться.

— Я не знал, что в жилах демонов течет кровь, — прошептал он.